Город
Балет Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта» – знаменательная веха в его творческой биографии и несомненный шедевр мировой музыкальной культуры.
Но этот шедевр рождался в муках и вызвал поначалу далеко неоднозначную реакцию в музыкальных кругах тогдашнего СССР. Вот как описывает процесс рождения балета известный биограф Сергея Прокофьева, родившийся на Украине Израиль Нестьев в своей книге «Жизнь Сергея Прокофьева» (Москва, «Советский композитор», 1973), в частности, о событиях 80-летней давности:
«Интересная дискуссия о новом балете («Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева – прим. Александр Мазан) развернулась в январе 1936 года в редакции газеты «Советское искусство» в Москве. Автор (Сергей Прокофьев – прим. Александр Мазан) на этот раз познакомил с новой музыкой большую группу московских музыкантов, литераторов, критиков. Многие были восхищены богатством и зрелостью творческих решений, пресса сообщила, что «в оценке музыкальной стоны балета среди присутствующих не было разногласий». Однако и здесь не обошлось без критических выпадов, в большинстве мало обоснованных. Среди критиков, отметивших «суховатость, рационалистичность» музыки, «схематизм в трактовке образов», были редактор газеты О.Литовский, музыковед А.Острецов. Знатоки Шекспира – литературовед С.Динамов, журналист Д.Заславский, к удивлению собравшихся, ратовали за «счастливый финал», предложенный либреттистами («Балет есть балет. Надо, чтобы люди уходили после балета с радостью!») Все же Сергей Сергеевич внял замечаниям большинства оппонентов и после нескольких консультаций с хореографами дописал новый вариант финала – соответственно Шекспиру».
Александр Мазан, специально для «Донецкого областного краеведческого музея», 11 октября 2016 года
