КО ДНЮ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ — ВЛАДИМИР МАРЮЩЕНКО: «ИЗ 10 ТЫСЯЧ ЛИЧНОГО СОСТАВА НАС ЖИВЫХ ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО 102 ЧЕЛОВЕКА!»

IMG_4624Лисичанскуголь

Владимир Петрович Марющенко проработал в «Шахтостроительном управлении» ПАО «Лисичанскуголь» 48 лет, «пережил» шестерых начальников управления,

но его в большом трудовом коллективе шахтостроителей (в 1980-х годах в Лисичанском ШСУ трудилось 960 человек) знают, прежде всего, как фронтовика, орденоносца. Вот как сам Владимир Петрович рассказывает о своих фронтовых годах в книге «Лисичанск: люди и уголь»: 

«… В 1943-м был призван в ряды Красной Армии добровольцем, безо всякой подготовки и обмундирования. Попал к истребителям танков из противотанкового ружья (ПТР) 229-й стрелковой дивизии, стоявшей в районе Северского Донца. Когда немцы пошли в наступление под Курском, нашу часть по приказу командования бросили в атаку, чтобы отвлечь превосходящие силы противника. Нам отводилась роль пушечного мяса. Фельдмаршал Манштейн вынужден был снять из-под Харькова танковую дивизию. Контратака удалась, наши захватили участок берега шириной 20 километров. Когда командующему Юго-Западным фронтом Чуйкову авиаразведка доложила, что к району нашего прорыва движется колонна танков, даже бывалому генералу-сталинградцу стало не по себе. Он принял решение пропускать танки через передовую и уничтожать их в нашем тылу. Я оказался в центре событий: танки проходили слева и справа, а за ними двигалась вражеская пехота. Мы ее расстреливали, а артиллеристы сзади подбивали танки. Гитлеровцы отступили, решив, что здесь сосредоточены большие силы. Считаю, что мне повезло. В той «мясорубке» оставался невредимым целых две недели! Были убиты командир роты, его заместитель… Когда нас отозвали в тыл и построили, оказалось, что уцелело только 102 человека из 10 000 личного состава нашей 229-й дивизии! (Сегодня она золотыми буквами вписана в мемориальную доску монумента освободителям Лисичанска). Комдив со слезами на глазах поблагодарил нас.

После реформирования меня снова направили на фронт связным при командире роты. Приходилось ежедневно бегать в штаб батальона с донесениями, каждый раз попадал под обстрел из миномета, успевал укрываться, а когда пообвыкся, стал провоцировать немцев. Может быть, зря, потому что судьбу дразнить нельзя. На третий день снова пошли в бой. Минометным осколком зацепило правую ногу. После госпиталя догнал своих аж под Запорожьем! В части встретил командира – земляка из Рубежного, который забрал меня к себе в минометную роту. 17 января 1944 года под Кривым Рогом рота попала в засаду. Меня ранили вторично, к тому же получил обморожение пальцев ног. До сих пор помню подробности того боя. Местность была пристрелянной, поэтому нашу технику жгли быстро и метко. Да и нас выцеливали. Мы лежали кто в наскоро вырытых окопах, кто в снегу – почти сутки. Мой сосед спрашивает, мол, нет ли у меня спичек – курить хочется. Спичек у меня не было. Тогда он побежал вдоль ряда бойцов, где-то прикурил, побежал назад, но не успел – пуля нагнала. «Хорошо, что не курю», — подумалось мне тогда…

После ампутации в Семипалатинском госпитале дали инвалидность и отправили домой. Благо, обошлось без костылей…»

 

Александр Мазан, пресс-служба ПАО «Лисичанскуголь», 8 мая 2016 года

Запись опубликована в рубрике х Лисичанскуголь х. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *